Скромный подарок

[221b]

В честь сегодняшнего праздника, публикую свой пиратский перевод одного слэшевого фика, который не так давно автор (daylyn) выложила на ЖЖ в сообществе cox_and_co.
По счастью, мне удалось завершить перевод во время).

Название: День Рождения
Фэндом: Шерлок Холмс
Пейринг: Holmes/Watson
Рейтинг: PG
Автор: daylyn

День Рождения

День Рождения

Обед, приготовленный по случаю дня рождения уже стал совершенно холодным, подлива застыла, а картошка сделалась ледяной. Я вздохнул.
Торт оставался не тронутым. Не было никаких признаков Холмса.
Я не мог даже заставить себя притронуться к еде. Я блуждал взглядом по нашим комнатам на Бэйкер-стрит; газовые рожки были притушены, и большая часть освещения исходила от свечей на столе, выделяя на общем фоне великолепный, нетронутый обед. Свечи медленно оплывали всё больше и больше, отмечая течение времени. Билеты на сегодняшний вечерний концерт лежат на стуле Холмса, чтобы уже никогда не быть использованными.
Рождественские украшения к этому времени уже сняты, отмечая окончание Двенадцатой Ночи, и уступили место ярким лентам. Надпись, сделанная мной и гласившая “С Днем Рождения Холмс!” стояла на каминной полке.
Вздохнув снова, я прилёг на диван. Один-единственный раз я действительно ухитрился сохранить секрет от Холмса; было, разумеется, время, когда его нигде было не найти, его местонахождение было неизвестно, а его возвращение было непредсказуемо. Проглотив досаду и игнорируя пустой желудок, я закрыл глаза и вверил себя течению тревожного сна.
Не знаю, как долго я отдыхал, были ли это минуты или часы, но я неожиданно проснулся от хлопка двери, извещавшего о приходе Холмса. Я, правда, не знаю, кто из нас был более удивлен; он, потрясенный изменениями в наших комнатах или я, который видел его окровавленное и потрёпанное состояние.
“Бог мой, Холмс, что случилось?” воскликнул я, вскакивая на ноги.
Но он остановился в дверном проеме, его пристальный взгляд сосредоточился на моём эксперименте над украшениями. “Что это?” осведомился он, будучи удивлён и сбит с толку.
Я подошёл к нему и втянул его в комнату. “Это всего лишь попытка отпраздновать День Рождения, Холмс”, сказал я, в то время как мой наметанный глаз быстро подмечал у него различного вида травмы.
Он последовал за мной, удостаивая гораздо большим вниманием комнату, чем то, куда он направлялся, тогда как я подвел его к дивану. “Вы сделали это для меня?” спросил он в замешательстве.
"Да", ответил я, задаваясь вопросом, был ли он ранен серьезнее, чем казалось на первый взгляд, и не находился ли в состоянии шока.
“Никто никогда не делал такого”.
Я моргнул в удивлении, поскольку понял, что его состояние не имеет никакого отношения к физическим повреждениям. “Хорошо, тогда с Днем Рождения, Холмс”, сказал я мягко.
“Это - мой день рождения, верно? Я почти забыл”.
Я коснулся его плеча, чем обратил внимание на себя. “Вы расскажете мне, что случилось?” спросил я, надеясь, что деловой тон скрыл моё собственное удивление и беспокойство.
Он заметно вздрогнул и после чего встретился со мной взглядом. “О, мой дорогой Уотсон, это пустяки. Всего лишь незначительное столкновение с некоторыми хулиганами в попытке исправить некомпетентные действия Лестрэйда. В самом деле, доктор, нет нужды волноваться”.
“Холмс, вы весь в крови”.
“Она вся принадлежит им, дорогой друг, уверяю вас”.
“И ваша одежда порвана”.
“Ничего, потрясающие навыки миссис Хадсон в союзе со швейной иглой легко всё исправят”.
“И вы серьёзно повредили руку”.
“А, вы заметили это, не так ли?”
Я подавил вздох. "Холмс", сказал я твердо, уверенный, что такой тон подходит для данного спора, “мы смоем эту кровь, я обследую вас на предмет повреждений, и осмотрю вашу руку”.
“Это не нужно, Уотс … “
“Замолчите, Холмс”, сказал я, подняв палец, и решительным взглядом потребовал от него тишины. “Я схожу за тазом с водой и своей аптечкой, и вы останетесь здесь. Я ясно дал себя понять?”
Он кивнул.
Я пристально посмотрел на него предупреждая, затем почти взбежал вверх по лестнице, захватив сумку с медикаментами из своей комнаты. Я поспешил назад вниз, сходил за водой и вернулся в гостиную. Холмс стоял возле стола, держа билеты на концерт в одной руке и прижимая другую к телу.
“Они были на сегодняшний вечер”, сказал он, показывая билеты, его голос быль лишь немного громче шепота.
Я забрал их у него и положил их на стол. “Не волнуйтесь об этом”, сказал я, побуждая его сесть.
“Я не знал”, пробормотал он, пока я медленно смывал кровь с его лица.
“Это должно было стать сюрпризом. Я должен был сказать вам раньше. Пока не двигайтесь, у вас есть несколько царапин, которые я должен промыть”.
Он чуть дёрнулся, поскольку я применил антисептик. “Вы проделали хорошую работу, чтобы скрыть это от меня, Уотсон. Что относительно обеда?”
Я продолжал прочищать его раны. “Миссис Хадсон приготовила все ваши любимые блюда”.
“Ах, я должен буду принести ей свои извинения. А надпись и ленты?”
Я проследил за его пристальным взглядом до надписи «С Днем Рождения, Холмс!» на каминной доске, и фыркнув, усмехнулся своей собственной глупости. “Всего лишь немного чепухи с моей стороны, Холмс”.
Он встретился со мной взглядом. “Это не чепуха, Уотсон. В действительности, это очень по-доброму. Спасибо”.
Я почувствовал, что краснею, и быстро вернул внимание к осмотру, чтобы скрыть своё смущение. “Позвольте мне осмотреть руку”.
Он неохотно подал мне правую руку. Я увидел множество ссадин и, что один из пальцев сильно опух. “Один из пальцев сломан, Холмс. Я должен буду установить его на место.”
Он кивнул, затем, взглянув на меня, неловко улыбнулся. “Я сожалею, что испортил вам вечер,” сказал он, после чего его лицо стало особенно грустным.
“Не волнуйтесь об этом, Холмс”, пробормотал я успокаивающе. “Я рад, что вы благополучно дома”. Я вымыл его руки, он скривился, когда я задел сломанный палец.
“Я ничего подобного не ожидал, Уотсон”, продолжал он, в то время как я работал. “Видите ли, я никогда не праздновал День Рождения”.
Слегка нахмурившись, я потянулся к аптечке за материалом для шины. “Это выглядит неверным”, сказал я, все еще озадаченный поиском заготовок. “Конечно, когда вы были ребенком …“
“Нет. Тогда определенно нет”.
Я просмотрел на него в замешательстве, но он ушёл от взгляда. "Хорошо", я сказал осторожно, “Хотя обед несъедобен, мы можем насладиться пирогом. Мы всё ещё можем устроить запоздалое торжество, после того, как я вправлю ваш палец”.
Он взглянул на меня и улыбнулся, его серые глаза, стали ярче и мягче, чем я когда-либо видел. “Спасибо, друг мой”, сказал он спокойно.
Я снова обратил внимание на его руку. “Я должен вправить его сейчас, Холмс”, сказал я, используя свой самый профессиональный тон, стараясь скрыть своё замешательство из-за той теплоты, которую я ощущал в груди от его улыбки.
Он кивнул, и выражение его лица стало напряженным.
Я мягко взял его руку, исследуя сломанный указательный палец. “Хотели бы вы бренди, чтобы притупить боль?” спросил я. “Или, возможно”, я вздохнул, испытывая отвращение к тому, чем нужно было закончить эту фразу, но знал, что должен это предложить, “морфий?”
Он тряхнул головой и закрыл глаза. “Просто продолжите, Уотсон”.
Я обследовал его палец, и смог нащупать место перелома, ощущение было совершенно отчетливым. Я резко вернул части кости в должное положение. Он вздрогнул и побледнел, но не сказал ничего. Тогда я взял шину и марлю, и принялся перевязывать его палец.
“Всё будет превосходно, Холмс”, сказал я успокаивающе. “Не успеете оглянуться, как снова будете играть на скрипке”.
Он не открыл глаз, но улыбнулся.
Пока работал, я изучил его руку. Я прикоснулся к непострадавшим длинным, тонким пальцам, всегда столь живым и выразительным. Закончив завязывать бинт, я погладил его ладонь, поражаясь скрытой силе, содержавшейся в этой руке. И все же в ней были и мягкость и совершенная точность, колеблющаяся в пределах от тонких химических экспериментов до его изящной игры скрипке.
Прежде всего, я понял, что ласкал руку Шерлока Холмса. И тут же прекратил. “Это было необходимо,” сказал дрожащим голосом и двинулся, чтобы уйти.
Он потянулся и коснулся моего рукава. Его теперь уже открытые глаза сосредоточенно смотрели на меня. “Уотсон, почему вы устроили романтичный обед для нас обоих в мой День Рождения?” спросил он, указывая на выделенное свечами пятно.
“Это безусловно не входило в мои намерения”, сказал я, пытаясь добиться сердитого тона, но преуспел лишь в том, что теперь я выглядел раздраженным.
“Также и билеты на концерт. Это похоже на отличное свидание”.
“Остановитесь, Холмс”, сказал я, на сей раз преуспев в том, чтобы стать сердитым. “Я понимаю, что вас не интересуют такие банальности как празднование Дня Рождения, но не дразните меня”. Я попытался уйти, но он протянул его перевязанную руку и коснулся моего лица.
“Это не входило в мои намерения”, сказал он и с этим поцеловал меня.
Я должен был остановить его. Я должен был отступить. Я должен был испугаться. Вместо этого я поцеловал его в ответ.
Мы отстранились друг от друга, и я понял, что он смотрит на меня с выражением страха на лице, как будто опасается моей реакции.
Я потянулся и поцеловал его снова.
Наконец мы отошли друг от друга. “Как давно вы испытывает подобные чувства?” выдохнул он, тогда как его лоб давил, нависая надо мной.
Я фыркнул, усмехнувшись. “Вероятно, всегда. Но понял это, так только, когда вы поцеловали меня”.
“Ах”. Он отступил. “Если вы не хотите …“
“Хочу”. Я коснулся его лица и ласково погладил его. “А вы?” спросил я. “Как долго вы знаете?”
Он улыбнулся немного печально. “Начиная с дела Джефферсон Хоупа, «Этюда в багровых тонах», когда вы категорически высказали ваше намерение издать и приписать авторство работы в том деле мне. Это не из-за того, что я и впрямь заботился о публичном признании, вы понимаете. Только, никто прежде не поддерживал мою работу с таким энтузиазмом. Никто так не поддерживал меня прежде. Я боюсь, что моя многообещающая привлекательность для вас твердо пустила корни в этом пункте”.
“Мой дорогой Холмс”, воскликнул я, “это было годы назад”.
"Да", сказал он печально.
“Я никогда не знал”.
“Вы не должны были”.
Я взял его за непострадавшую руку. В тот момент внезапная идея поразила меня. Я вскочил и поспешил к буфету, где я захватил торт и единственную свечу, которую и зажег. Я чувствовал, что Холмс смотрит на меня. Я поместил свечу в пирог и вернулся Холмсу, поставив это на стол перед ним.
“Торт ко Дню Рождения”, сказал он с изумлением.
“Верно. Гасите свечу и загадайте желание”.
Он посмотрел на меня с самым нежным выражением, какое я когда-либо видел на его лице. “У меня уже есть все, чего я мог желать для себя, Уотсон”.
“Разумеется есть что-то ещё, что вы желаете”, пробормотал я, чувствуя как кровь прилила к щекам, поскольку он так тепло смотрел на меня.
Он коротко кивнул, затем посмотрел на пирог. Внезапно он улыбнулся и задул свечу.
“Я надеюсь, что вы получите то, что пожелали”, сказал я спокойно.
Он встал и протянул здоровую руку мне. "Я тоже", он сказал. Он выглядел очень уязвимым.
Я взял его руку и встал. Я поцеловал его. "Да", я сказал, соглашаясь на все.
Он улыбнулся, его лицо вдруг стало более открытым, чем я когда-нибудь видел. Он выглядел очень красивым. “Хорошо Уотсон”, сказал он, с возбужденной, озорной усмешкой, “очевидно, раз это - мой День Рождения, вы не хотите увидеть меня в моем праздничном костюме?”
Я фыркнул, улыбнувшись, и поцеловал его лоб. “Ведите, друг, мой”, сказал я ему.
Он сжал мою руку и повел в его комнату.