Вообще книги Торвальда - неоценимое подспорье для тех, кто хочет писать детективы из холмсовской эпохи, или о самом Холмсе.
Первая глава книги как раз и посвящена великому сыщику.
В декабре 1887 года перед небольшим кругом
читателей лондонского рождественского
издания впервые предстали Шерлок
Холмс, наверняка самый знаменитый образ
детектива, созданный когда-либо вымыслом
писателя, и доктор Уотсон — верный
сподвижник и летописец дел, мыслей и методов
Холмса.
читать дальшеШерлок Холмс увидел свет в том же
году, в котором в Париже Альфонсу Бер-
тильону — основателю научной криминалистики
удалось преодолеть основные трудности
на пути к успеху, и это на первый
взгляд может показаться случайностью.
Артур Конан Дойл, двадцатисемилетний
врач из Саутси, использовал время напрасного
ожидания пациентов для создания различных
рассказов и в конце концов придумал
своего героя — Шерлока Холмса. Не
зная ничего о Бертильоне, Дойл не мог
похвастаться и своими связями со Скотланд-
Ярдом. И Шерлок Холмс не был сотрудником
Скотланд-Ярда. По воле своего
создателя он был частным „сыщиком", открыто
подчеркивавшим свое неуважение к
криминалистам из полиции.
И все-таки вклад Бертильона в развитие
криминалистики и литературная карьера
Шерлока Холмса имеют одну и ту же причину.
В те времена утвердилась вера в разрешимость
всех проблем жизни с помощью
точного мышления, точных научных выводов
и естественнонаучных познаний. Эту веру
Бертильон впитал в себя в доме родителей,
который часто посещали ученые-естествоиспытатели,
т. е. задолго до того, как в
1889 году он занял пост писаря полицейской
префектуры Парижа и внес в том же
году свои первые предложения по усовершенствованию
идентификации уголовных
преступников с помощью антропометрических
измерений. Такой же верой в науку
проникся Артур Конан Дойл, изучая в Эдинбурге
с 1876 года медицину. Подобно Бер-
тильону, ставшему инициатором антропометрической
идентификации, герой Артура
Конан Дойла сыграл роль литературного
глашатая совсем нового раздела криминалистики,
который, как и система Бертильона,
дактилоскопия, судебная медицина, токсикология,
баллистика и серология,оказался
одним из основных и бесценных для
всей криминалистической работы. Шерлок
Холмс стал предвестником криминалистической
науки о следах, обосновавшейся вне
рамок перечисленных специальных разделов
и получившей гораздо большее распространение.
В нее вошли такие понятия, как
криминалистическая химия, биология, физика
и техника. Она означала исследование
следов с помощью всех химических, биологических,
физических и технических
средств, которые были порождены развитием
естественных наук и техники на рубеже
столетий.
Образ Шерлока Холмса зародился в
фантазии Конан Дойла между 1882 и
1886 годами. Он складывался среди прочих
-многочисленных образов в романах и приключенческих
рассказах, время от времени
приносивших их автору несколько фунтов
стерлингов. Вдохновителем рассказов Конан
Дойла, несомненно, был американский
писатель Эдгар По, в 1841—1845 годах создавший
первые образцы жанра детективной
литературы. Его мастерски написанные
рассказы „Убийство на улице Морг", „Тайна
Мари Роже", „Украденное письмо" и их герой,
детектив Дюпен, безусловно, были порождены
глубокой верой в возможность точного
мышления дать объяснение всему.
Так, лишь благодаря наблюдательности и
умозаключениям Дюпен установил таинственного
виновника двойного убийства на
улице Морг — человекообразную обезьяну.
Несколько иначе обстояло дело с другим
героем детективной литературы, который
также может считаться крестным отцом
Шерлока Холмса, — Лекоком, творением
французского писателя Эмиля Габорио,
умершего в 1873 году в тридцатисемилетнем
возрасте от нервного и физического переутомления.
За 1867—1869 годы увидели
свет четыре романа Габорио, в которых
речь шла о раскрытии преступлений: „Досье",
„Преступление в Орсивале", „Лекок"
и „Рабы Парижа". Лекок тоже полагался на
логическое мышление, но уже использовал
на практике осмотр и изучение места преступления,
что давало материал для его смелых
дедуктивных умозаключений. В романе
„Лекок" герой, появляясь на месте убийства
в трущобе, расположенной в районе парижских
крепостных укреплений, приказывает
сопровождающим не двигаться с места,
чтобы не затоптать следы, прощупывает и
простукивает все, ложится на землю, исследует
отпечатки ног и, наконец, заканчивает
свою работу словами: „Теперь мне все ясно.__
Это покрытое снегом пространство является
как бы необъятным белым листом бумаги,
на котором преступники обозначили не
только все свои дела и поступки, но и тайные
помыслы, надежды и страхи. Вам следы
ничего не говорят. Для меня же они живые .
свидетели ..."
Лекок был первым литературным детективом,
который измерял отпечатки ног
и обуви и снимал с них гипсовые слепки.
Более того, его ,,репертуар" при изучении
следов включал в себя сбор пыли, волокон
текстиля, прилипших комочков почвы и
частиц растений в качестве улик преступлений.
Он поучал: „То, что у преступника был
с собой зонт, я узнаю по этому комочку
почвы. Вы видите на нем отпечаток конца
зонта, где можно различить рисунок ткани...
Цвет и материал его плаща я устанавливаю
по маленьким пушинкам коричневой шерсти,
прилипшим к древесным стружкам".
Лекок еще не был специалистом, проводящим
исследования в лаборатории. Но он
объединил работу мысли с изучением следов
с места происшествия.
Лекок, как и Дюпен, стал прямым
предшественником Шерлока Холмса. Что
Артур Конан Дойл добавил к уже созданным
образам и что отличало Шерлока Холмса,
так это черты совершенно конкретного
человека, о котором вспоминал писатель,
сидя в своей скромно обставленной комнате,
покуривая и раздумывая. Речь идет о его
учителе по хирургии, докторе Джозефе Белле,
главном хирурге королевской лечебницы
в Эдинбурге. Этому худощавому, жилистому
человеку с угловатыми плечами и остро
выточенным лицом Конан Дойл ассистировал,
принимая пришедших на прием пациентов,
предварительно осматривая их и сопровождая
в кабинет Белла. Белл был своеобразным
и ошеломляющим мастером диагностики.
Он часто определял характер болезней
своих пациентов, прежде чем те успевали
открыть рот. Диалог Белла с одним
солдатом в гражданском платье, данные которого
Беллу были неизвестны, так описывается
в воспоминаниях Конан Дойла: „Ну,
мил человек, вы служили в армии?" — „Да,
сэр". — „Унтер-офицер?" — „Да, сэр". —
„И вы были в Барбадосе, в Вест-Индии?" —
„Да, сэр". Затем Белл обратился к своим
студентам и стал объяснять: „Вы видите —
мужчина очень вежлив, но он не снял своей
шляпы. Это характерно для армии. Если бы
он давно уволился из армии, то приобрел
бы уже привычки, свойственные гражданским
лицам. Отеки на его теле свидетельствуют
о том, что он страдает слоновой болезнью.
Эта болезнь характерна для Вест-
Индии". В воспоминаниях Дойла о студенческих
годах описана подобная картина, которую
он наблюдал при обследовании Бел-
лом одного пациента: „Господа, — говорил
Белл своим ученикам, — перед нами рыбак!
Это можно сразу заметить, если учесть, что
даже в столь жаркий день наш пациент носит
высокие сапоги ... Загар на его лице говорит
о том, что это сухопутный, прибрежный
моряк, а не моряк дальнего плавания,
открывающий новые земли. Загар этот явно
возник в одном климате, местный загар,
так сказать ... За щекой у него жевательный
табак, и он управляется с ним весьма уверенно.
Свод всех этих умозаключений позволяет
считать, что этот человек — рыбак.
Об этом свидетельствуют и рыбьи чешуйки.
Наконец, специфический запах позволяет
судить о его занятии с особенной определенностью".
Так из синтеза образов Дюпена, Леко-
ка, Белла и веры Дойла в гуманитарные,
точные и естественные науки возник образ
Шерлока Холмса. Пальцы Холмса были
постоянно в пятнах от ожогов кислотой.
Это говорило о том, что Шерлок Холмс был
химиком и натуралистом, определявшим
характер найденных им следов преступления
не только остротой своего интеллекта и
с помощью увеличительного стекла, но и
средствами химического анализа. Читатели,
встретившиеся впервые в 1887 году с
Шерлоком Холмсом и доктором Уотсоном
в повести Конан Дойла „Этюд в багровых
тонах", наверняка не поняли, что имеют
дело с литературным предвестником естественнонаучного
криминалистического
подхода к изучению следов, хотя автор в
первых же своих историях, как нигде более
подробно, описал своего героя. „Этюд в
багровых тонах" был безвкусно написанной
историей об убийстве одного мормона. Едва
ли это произведение достойно того, чтобы
войти в историю литературы. Но для истории
криминалистики оно имеет определенное
значение благодаря появлению Шерлока
Холмса. Не случайно в романе Конан Дойла
первая встреча доктора Уотсона и Шерлока
Холмса произошла в 1880 году в лаборатории
лондонской больницы. Доктор Уотсон,
тяжело больной врач, вернувшийся с афганского
фронта в Лондон, из соображений__экономии искал человека, которому он мог
бы сдать половину своей квартиры. Бывший
сослуживец по лондонской больнице
Стэмфорд познакомил его с Шерлоком
Холмсом, который подыскивал для себя
недорогое жилье. Приятель Уотсона считал
своим долгом заранее рассказать врачу о
странностях Шерлока Холмса. Он объяснил,
что Холмс — безупречный, но несколько
странный человек, который, например, бьет
трупы палками, чтобы установить, какие
следы оставляют подобные удары. Будучи
таким образом подготовленным, Уотсон
вместе со Стэмфордом пришел в лабораторию.
,,Перед нами было большое помещение,
— так Уотсон описывает первую встречу
с Холмсом, — заставленное склянками.
На широких низких столах теснились
штативы, реторты с реагентами и мерцающие
голубым пламенем горелки Бунзена. В
глубине помещения мы увидели склонившуюся
над столом фигуру молодого человека,
поглощенного каким-то экспериментом.
„Алло", — воскликнул человек, услышавший,
должно быть, наши шаги ... „Нашел!
Нашел! — радостно восклицал он,
спеша нам навстречу с ретортой в руке. — Я
обнаружил реактив, единственный, который
осаждается гемоглобином и ничем другим".
Обнаружение золотой древнегреческой монеты
не могло бы вызвать большего восторга
на его лице. „Доктор Уотсон — мистер
Шерлок Холмс", — представил нас друг
другу Стэмфорд. „Здравствуйте! — сказал
экспериментатор и пожал мне руку так
крепко, что я обезумел от сильной боли. —
Я вижу вы из Афганистана", — добавил он.
„Как вы догадались?" — спросил я удивленно.
„Ну, это пустяки, — сказал он, усмехнувшись,
— сейчас самое главное — гемоглобин.
Надеюсь, вы понимаете, как важно то,
что я обнаружил ..."
„Как химическая реакция — это, безусловно,
интересно, — ответил я, — в практике
же ..."
„Милый мой, — перебил он меня, — как
раз для практики это — величайшее открытие
за много лет. Вам не пришло в голову,
что благодаря ему можно будет успешнее
доказывать наличие кровяных пятен ...
Сколько уголовных дел связано с определением
этого момента. Человека обвиняют
в преступлении, может быть, лишь через
несколько месяцев после его совершения.
При обследовании одежды и белья человека
обнаруживают коричневые пятна. Что это за
пятна? Грязь, ржавчина, фрукты или кровь?
А теперь ... теперь у нас есть метод Шерлока
Холмса и все трудности устранены".
Так Конан Дойл впервые представил
своего героя миру. Холмса в то время интересовала
проблема, связанная со следами
крови. Но это был первый и последний случай,
когда Холмс выступал в роли химика,
исследовавшего только следы крови. Его
научные исследования выходили далеко за
рамки этой проблемы. Доктор Уотсон
убедился в этом сразу, как только его необычный
сосед поселился в квартире на Бей-
кер-стрит, 221-б. Холмс заявил ему: „Моя
деятельность несколько своеобразна
Видите ли, в Лондоне имеется множество
детективов, государственных и частных.
Но когда один из этих господ заходит в
тупик, тогда он обращается ко мне. И я
в большинстве случаев помогаю ему напасть
на правильный след ... Еще не было ни одного
человека, который бы, как я, объединил
в себе врожденный талант, эту интуицию в
отношении всего подозрительного с добросовестными
занятиями в области криминалистики".
С возрастающим интересом изучал Уотсон
своего товарища и записывал свои наблюдения
о его научных познаниях. Он считал
знания Холмса в химии„ всеобъемлющими".
Почти так же оценивал его познания
в геологии: „С первого взгляда он различает
различные виды почв и минералов. После
прогулок показывает мне свои забрызганные
брюки и по цвету и консистенции брызг
определяет, из какой они части Лондона".
Вскоре Уотсон убедился в странном способе
Холмса определять пройденный путь по
следам почвы на обуви и брюках. Однажды,
когда Уотсон вернулся с почтамта, Холмс
заявил ему: „Мои наблюдения свидетельствуют
о том, что вы ... были на почтамте
на Уигмор-стрит ... К подошве ваших ботинок
прилипло немного красной почвы.
Как раз у почтамта на Уигмор-стрит разрыта
мостовая и выкопана земля. В земле
имеются вкрапления красноватой глины,
какой, насколько мне известно, не встретишь
нигде в округе".
Затем Уотсон лично стал свидетелем
практической работы Холмса. В давно покинутом
доме Холмс, которого пригласили
беспомощные детективы Скотланд-Ярда,
увидел труп американца Дреббера из Кливленда.
На стене кровью было написано немецкое
слово „месть".
С восторгом Уотсон__сообщает о том, что делал Холмс: „Он
вынул из кармана рулетку и большую круглую
лупу и бесшумно заходил по комнате,
то и дело останавливаясь или опускаясь на
колени; один раз он даже лег на пол ... В
одном месте он осторожно собрал с пола
щепотку серой пыли и положил ее в конверт".
Окончив свое обследование, Холмс заявил:
„Убийцей был мужчина. Рост у него
чуть больше шести футов, он в расцвете лет.
По сравнению с ростом у него небольшие
ноги. На нем были тяжелые, широкие
ботинки с квадратными носами, и он курил
сигару „Тричинополи". Он приехал сюда со
своей жертвой в четырехколесном экипаже,
запряженном лошадью, у которой на правом
переднем копыте была новая подкова.
По всей вероятности у убийцы красное лицо
и очен£ длинные ногти на правой руке".
Объясняя свои выводы, он добавил: „Когда
я приехал, то прежде всего заметил следы
кэба у самой обочины дороги. Очевидны
были также следы подков лошади. Это была
не частная карета, а извозчик ... Обычно у
лондонских извозчиков колея значительно
уже, чем у частных карет ... В девяти случаях
из десяти по длине шага человека
удается определить его рост. Следы шагов
убийцы на улице еще лучше видны на глине,
чем на пыльном полу комнаты. Их легко
было измерить. К тому же мне представился
лишний случай проверить свои расчеты.
Когда человек пишет на стене, он инстинктивно
пишет на уровне своих глаз ... Обмакнутым
в кровь пальцем он написал слово
„месть" на стене. С помощью увеличительного
стекла я установил, что стена слегка
поцарапана, чего не случилось бы, конечно,
если ногти были бы коротко подстрижены
... Затем я собрал с пола немного просыпанного
пепла. Он был темным и слоистым
— такой пепел остается только от сигары
„Тричинополи". Ведь я специально изучал
пепел от разных сортов табака; если хотите
знать, я написал об этом целое исследование.
Могу похвастаться, что с первого
же взгляда определю вам по пеплу сорт
сигары или табака".
Когда Шерлок Холмс замолчал, доктор
Уотсон воскликнул: „Вы сделали великое
дело: благодаря вам раскрытие преступлений
находится на грани точной науки".
Фантазия Конан Дойла перешагнула
рамки реального, и он нарисовал образ
криминалиста-ученого, умеющего техническим,
химическим и биологическим способами
обрабатывать не только следы крови,
но и все прочие следы, обнаруженные на
месте преступления, и делать соответствующие
выводы относительно преступника
и процесса преступления. Насколько широк
был диапазон исследуемых следов, стало
ясно, когда появились следующие истории о
Шерлоке Холмсе: в 1890 году — повесть
„Знак четырех" и в 1891 — 1892 годах —
„Приключения Шерлока Холмса". Доктор
Уотсон, верный летописец, продолжал свое
повествование о мастере-детективе.
То., ЧТО ХОЛМС исследовал следы ног и
различных транспортных средств, давно перестало
быть чем-то особенным. Но появились
и новые моменты: например, волосы,
обнаруженные на месте одного преступления.
По обнаруженной шляпе предполагаемого
преступника Холмс установил:
хозяину шляпы около сорока лет, он сед,
его волосы были недавно подстрижены.
Холмс объяснил Уотсону, что почерпнул
эти сведения благодаря тщательному исследованию
подкладки шляпы. Через увеличительное
стекло были отчетливо видны
многие кончики волос, остриженные ножницами.
От внимания Холмса не ускользали
ни обрывки бумаги, ни обрезки ткани.
Он объяснял: „Это — бумага индийского
производства. На некоторое время
она была прикреплена к доске ..." Он интересовался
скоплениями прилипших частиц
растений и изменениями флоры. Доктор
Уотсон заметил: „Холмс снова лег на землю
... Довольно долго он лежал, поднимая
с земли листья и засохшие веточки, затем
собрал что-то в кучку и положил в конверт.
Он рассматривал с помощью лупы не только
землю, но и кору дерева ... Во мху он
нашел камень, который тоже подверг
тщательному изучению и приобщил к
другим находкам ..."
Когда в 1891—1892 годах был издан
сборник „Приключения Шерлока Холмса",
Артур Конан Дойл и его герой-детектив
прославились на весь мир. Однако Шерлок
Холмс не долго оставался таким, каким
он был в повестях „Этюд в багровых тонах"
и „Знак четырех", — существом, наделенным
личными качествами автора, его
интересами, идеями, фантазиями, трудом и
любовью. Так как повесть „Этюд в багровых
тонах" сначала не имела успеха, то Конан
Дойл принялся за большие исторические
романы и надеялся, что они принесут__ему славу и признание литератора. „Знак
четырех" он писал по заказу одного американского
издательства, а „Приключения
Шерлока Холмса" — по заказу лондонского
журнала „Стрэнд". Эта работа, как ему казалось,
была для него обузой, отвлекала
от более важного и значительного. Без
энтузиазма он писал 4-й том о гениальном
сыщике „Мемуары Шерлока Холмса", в
конце которого герой его умирает. И лишь
возмущение читателей вынудило его вос-
кресить мертвого героя и продолжить повествование
о делах Холмса. Но Шерлок
Холмс уже не был тем новатором криминалистической
работы, каким увидел его
читатель в декабре 1887 года. Научная сторона
рассказов стала примитивной, поверхностной,
потеряла всякую оригинальность.
Однако не изменилось мнение, что именно
Артур Конан Дойл предвосхитил идею о естественнонаучном
изучении следов, для
полиции казавшуюся мечтой.
Может показаться весьма символичным,
что в 1893 году, т. е. когда по воле
Конан Дойла надоевший ему герой погибает,
появляется далекая от литературной
фантазии книга, сделавшая идеи и методы
раннего Шерлока Холмса реальной действительностью.
Это была книга по криминалистике
с малопривлекательным названием
„Руководство для судебных следователей"
1. Автором ее был Ганс Гросс,
работавший следователем в Граце, в Австро-
Венгрии. Это был человек практики,
который в своей повседневной работе,
в поиске новых путей криминалистического
расследования не стоял в стороне
от естественных наук. Едва ли он слышал
о Конан Дойле и Шерлоке Холмсе. Скорее
всего, он самостоятельно пришел к подобным
идеям. Открываешь книгу Гросса и
находишь там, помимо подчеркнутой поддержки
автором антропометрического метода
Бертильона, помимо судебной медицины,
методов исследований ядов, огнестрельного
оружия и крови, целый ряд
глав, которых ранее нельзя было встретить
ни в одной специальной книге. Вот
названия некоторых глав: „Привлечение
специалиста по микроскопическому ис-
1 В 1897 году в России был издан перевод
второго дополненного издания этой книги под
названием "Руководство для судебных следователей,
чинов общей и жандармской полиции и
др.". — Прим. перев.
следованию", „Привлечение химика", „Привлечение
физика", „Привлечение специалистов
по минералогии, зоологии и ботанике".
А подзаголовки, например „Исследование
волос, пыли, грязи на обуви и пятен
на одежде", указывают на то, в каких случаях
и для чего Гросс считал необходимым
привлечение этих специалистов. Свою главу
о привлечении специалиста в области микроскопического
исследования Гросс начинает
словами: „Как ни совершенна сегодня
конструкция микроскопа, как ни велики
успехи науки, достигнутые с помощью этого
удивительного прибора, искусство специалиста
по микроскопическим исследованиям
очень редко используется следователем.
Исследование крови, установление
наличия пятен спермы и сравнение волос —
это почти все задачи, разрешение которых
сегодня поручается специалистам по микроскопическому
исследованию. Другие задачи
решаются ими в исключительных случаях,
несмотря на множество дел, в которых
микроскопические исследования могли бы
дать следователю важнейшие улики и внести
ясность в расследование некоторых нераскрытых
преступлений". Гросс полагает,
что это можно сказать и о химии, физике,
биологии и технике. Его книга призывала
криминалистику полнее, чем это имело
место до сих пор, использовать возможности
естествознания и техники: „Следователь
слишком редко использует помощь
химика, и расследование многих нераскрытых
дел могло бы закончиться успешно,
если бы пользовались его консультацией ...
Можно утверждать, что ботаник способен
оказать помощь как раз в самых трудных,
самых важных и самых интересных вопросах.
Грязь, прилипшая к обуви, и прочие
следы могут подчас рассказать о местонахождении
хозяина этих вещей больше, чем
можно установить путем длительного расследования".
В 1893 году вышло в свет первое издание
книги Гросса. Он не смел даже надеяться,
что когда-нибудь эта книга будет
переиздана. Но автор ошибся. Не прошло и
года, как вышло второе издание книги;
Спустя четыре года — третье, и еще через
шесть лет — четвертое. Для переиздания
подобной книги это очень малые сроки.
Может быть, это свидетельствовало о том,
что настало время для осуществления описанных
Артуром Конан Дойлом научно-__ему славу и признание литератора. „Знак
четырех" он писал по заказу одного американского
издательства, а „Приключения
Шерлока Холмса" — по заказу лондонского
журнала „Стрэнд". Эта работа, как ему казалось,
была для него обузой, отвлекала
от более важного и значительного. Без
энтузиазма он писал 4-й том о гениальном
сыщике „Мемуары Шерлока Холмса", в
конце которого герой его умирает. И лишь
возмущение читателей вынудило его вос-
кресить мертвого героя и продолжить повествование
о делах Холмса. Но Шерлок
Холмс уже не был тем новатором криминалистической
работы, каким увидел его
читатель в декабре 1887 года. Научная сторона
рассказов стала примитивной, поверхностной,
потеряла всякую оригинальность.
Однако не изменилось мнение, что именно
Артур Конан Дойл предвосхитил идею о естественнонаучном
изучении следов, для
полиции казавшуюся мечтой.
Может показаться весьма символичным,
что в 1893 году, т. е. когда по воле
Конан Дойла надоевший ему герой погибает,
появляется далекая от литературной
фантазии книга, сделавшая идеи и методы
раннего Шерлока Холмса реальной действительностью.
Это была книга по криминалистике
с малопривлекательным названием
„Руководство для судебных следователей"
1. Автором ее был Ганс Гросс,
работавший следователем в Граце, в Австро-
Венгрии. Это был человек практики,
который в своей повседневной работе,
в поиске новых путей криминалистического
расследования не стоял в стороне
от естественных наук. Едва ли он слышал
о Конан Дойле и Шерлоке Холмсе. Скорее
всего, он самостоятельно пришел к подобным
идеям. Открываешь книгу Гросса и
находишь там, помимо подчеркнутой поддержки
автором антропометрического метода
Бертильона, помимо судебной медицины,
методов исследований ядов, огнестрельного
оружия и крови, целый ряд
глав, которых ранее нельзя было встретить
ни в одной специальной книге. Вот
названия некоторых глав: „Привлечение
специалиста по микроскопическому ис-
1 В 1897 году в России был издан перевод
второго дополненного издания этой книги под
названием "Руководство для судебных следователей,
чинов общей и жандармской полиции и
др.". — Прим. перев.
следованию", „Привлечение химика", „Привлечение
физика", „Привлечение специалистов
по минералогии, зоологии и ботанике".
А подзаголовки, например „Исследование
волос, пыли, грязи на обуви и пятен
на одежде", указывают на то, в каких случаях
и для чего Гросс считал необходимым
привлечение этих специалистов. Свою главу
о привлечении специалиста в области микроскопического
исследования Гросс начинает
словами: „Как ни совершенна сегодня
конструкция микроскопа, как ни велики
успехи науки, достигнутые с помощью этого
удивительного прибора, искусство специалиста
по микроскопическим исследованиям
очень редко используется следователем.
Исследование крови, установление
наличия пятен спермы и сравнение волос —
это почти все задачи, разрешение которых
сегодня поручается специалистам по микроскопическому
исследованию. Другие задачи
решаются ими в исключительных случаях,
несмотря на множество дел, в которых
микроскопические исследования могли бы
дать следователю важнейшие улики и внести
ясность в расследование некоторых нераскрытых
преступлений". Гросс полагает,
что это можно сказать и о химии, физике,
биологии и технике. Его книга призывала
криминалистику полнее, чем это имело
место до сих пор, использовать возможности
естествознания и техники: „Следователь
слишком редко использует помощь
химика, и расследование многих нераскрытых
дел могло бы закончиться успешно,
если бы пользовались его консультацией ...
Можно утверждать, что ботаник способен
оказать помощь как раз в самых трудных,
самых важных и самых интересных вопросах.
Грязь, прилипшая к обуви, и прочие
следы могут подчас рассказать о местонахождении
хозяина этих вещей больше, чем
можно установить путем длительного расследования".
В 1893 году вышло в свет первое издание
книги Гросса. Он не смел даже надеяться,
что когда-нибудь эта книга будет
переиздана. Но автор ошибся. Не прошло и
года, как вышло второе издание книги;
Спустя четыре года — третье, и еще через
шесть лет — четвертое. Для переиздания
подобной книги это очень малые сроки.
Может быть, это свидетельствовало о том,
что настало время для осуществления описанных
Артуром Конан Дойлом научно-фантастических видений и трезвых мыслей
Ганса Гросса?
По-видимому, так оно и было. В
1908 году вышло в свет пятое издание „Руководства
для судебных следователей",
и в том же году в дни пасхального празднества
под деревней Фалькенштейн, в юго-
западной части Германии, произошло „преступление
века". Оно получило громкое
имя не из-за каких-нибудь особенных обстоятельств,
необычности или высокого положения
жертвы или убийцы, а из-за того,
что уликой послужила земля, прилипшая к
обуви преступника.
Извиняюсь, файл был в формате PDF, и текст был в две колонки.
Первая глава книги как раз и посвящена великому сыщику.
В декабре 1887 года перед небольшим кругом
читателей лондонского рождественского
издания впервые предстали Шерлок
Холмс, наверняка самый знаменитый образ
детектива, созданный когда-либо вымыслом
писателя, и доктор Уотсон — верный
сподвижник и летописец дел, мыслей и методов
Холмса.
читать дальшеШерлок Холмс увидел свет в том же
году, в котором в Париже Альфонсу Бер-
тильону — основателю научной криминалистики
удалось преодолеть основные трудности
на пути к успеху, и это на первый
взгляд может показаться случайностью.
Артур Конан Дойл, двадцатисемилетний
врач из Саутси, использовал время напрасного
ожидания пациентов для создания различных
рассказов и в конце концов придумал
своего героя — Шерлока Холмса. Не
зная ничего о Бертильоне, Дойл не мог
похвастаться и своими связями со Скотланд-
Ярдом. И Шерлок Холмс не был сотрудником
Скотланд-Ярда. По воле своего
создателя он был частным „сыщиком", открыто
подчеркивавшим свое неуважение к
криминалистам из полиции.
И все-таки вклад Бертильона в развитие
криминалистики и литературная карьера
Шерлока Холмса имеют одну и ту же причину.
В те времена утвердилась вера в разрешимость
всех проблем жизни с помощью
точного мышления, точных научных выводов
и естественнонаучных познаний. Эту веру
Бертильон впитал в себя в доме родителей,
который часто посещали ученые-естествоиспытатели,
т. е. задолго до того, как в
1889 году он занял пост писаря полицейской
префектуры Парижа и внес в том же
году свои первые предложения по усовершенствованию
идентификации уголовных
преступников с помощью антропометрических
измерений. Такой же верой в науку
проникся Артур Конан Дойл, изучая в Эдинбурге
с 1876 года медицину. Подобно Бер-
тильону, ставшему инициатором антропометрической
идентификации, герой Артура
Конан Дойла сыграл роль литературного
глашатая совсем нового раздела криминалистики,
который, как и система Бертильона,
дактилоскопия, судебная медицина, токсикология,
баллистика и серология,оказался
одним из основных и бесценных для
всей криминалистической работы. Шерлок
Холмс стал предвестником криминалистической
науки о следах, обосновавшейся вне
рамок перечисленных специальных разделов
и получившей гораздо большее распространение.
В нее вошли такие понятия, как
криминалистическая химия, биология, физика
и техника. Она означала исследование
следов с помощью всех химических, биологических,
физических и технических
средств, которые были порождены развитием
естественных наук и техники на рубеже
столетий.
Образ Шерлока Холмса зародился в
фантазии Конан Дойла между 1882 и
1886 годами. Он складывался среди прочих
-многочисленных образов в романах и приключенческих
рассказах, время от времени
приносивших их автору несколько фунтов
стерлингов. Вдохновителем рассказов Конан
Дойла, несомненно, был американский
писатель Эдгар По, в 1841—1845 годах создавший
первые образцы жанра детективной
литературы. Его мастерски написанные
рассказы „Убийство на улице Морг", „Тайна
Мари Роже", „Украденное письмо" и их герой,
детектив Дюпен, безусловно, были порождены
глубокой верой в возможность точного
мышления дать объяснение всему.
Так, лишь благодаря наблюдательности и
умозаключениям Дюпен установил таинственного
виновника двойного убийства на
улице Морг — человекообразную обезьяну.
Несколько иначе обстояло дело с другим
героем детективной литературы, который
также может считаться крестным отцом
Шерлока Холмса, — Лекоком, творением
французского писателя Эмиля Габорио,
умершего в 1873 году в тридцатисемилетнем
возрасте от нервного и физического переутомления.
За 1867—1869 годы увидели
свет четыре романа Габорио, в которых
речь шла о раскрытии преступлений: „Досье",
„Преступление в Орсивале", „Лекок"
и „Рабы Парижа". Лекок тоже полагался на
логическое мышление, но уже использовал
на практике осмотр и изучение места преступления,
что давало материал для его смелых
дедуктивных умозаключений. В романе
„Лекок" герой, появляясь на месте убийства
в трущобе, расположенной в районе парижских
крепостных укреплений, приказывает
сопровождающим не двигаться с места,
чтобы не затоптать следы, прощупывает и
простукивает все, ложится на землю, исследует
отпечатки ног и, наконец, заканчивает
свою работу словами: „Теперь мне все ясно.__
Это покрытое снегом пространство является
как бы необъятным белым листом бумаги,
на котором преступники обозначили не
только все свои дела и поступки, но и тайные
помыслы, надежды и страхи. Вам следы
ничего не говорят. Для меня же они живые .
свидетели ..."
Лекок был первым литературным детективом,
который измерял отпечатки ног
и обуви и снимал с них гипсовые слепки.
Более того, его ,,репертуар" при изучении
следов включал в себя сбор пыли, волокон
текстиля, прилипших комочков почвы и
частиц растений в качестве улик преступлений.
Он поучал: „То, что у преступника был
с собой зонт, я узнаю по этому комочку
почвы. Вы видите на нем отпечаток конца
зонта, где можно различить рисунок ткани...
Цвет и материал его плаща я устанавливаю
по маленьким пушинкам коричневой шерсти,
прилипшим к древесным стружкам".
Лекок еще не был специалистом, проводящим
исследования в лаборатории. Но он
объединил работу мысли с изучением следов
с места происшествия.
Лекок, как и Дюпен, стал прямым
предшественником Шерлока Холмса. Что
Артур Конан Дойл добавил к уже созданным
образам и что отличало Шерлока Холмса,
так это черты совершенно конкретного
человека, о котором вспоминал писатель,
сидя в своей скромно обставленной комнате,
покуривая и раздумывая. Речь идет о его
учителе по хирургии, докторе Джозефе Белле,
главном хирурге королевской лечебницы
в Эдинбурге. Этому худощавому, жилистому
человеку с угловатыми плечами и остро
выточенным лицом Конан Дойл ассистировал,
принимая пришедших на прием пациентов,
предварительно осматривая их и сопровождая
в кабинет Белла. Белл был своеобразным
и ошеломляющим мастером диагностики.
Он часто определял характер болезней
своих пациентов, прежде чем те успевали
открыть рот. Диалог Белла с одним
солдатом в гражданском платье, данные которого
Беллу были неизвестны, так описывается
в воспоминаниях Конан Дойла: „Ну,
мил человек, вы служили в армии?" — „Да,
сэр". — „Унтер-офицер?" — „Да, сэр". —
„И вы были в Барбадосе, в Вест-Индии?" —
„Да, сэр". Затем Белл обратился к своим
студентам и стал объяснять: „Вы видите —
мужчина очень вежлив, но он не снял своей
шляпы. Это характерно для армии. Если бы
он давно уволился из армии, то приобрел
бы уже привычки, свойственные гражданским
лицам. Отеки на его теле свидетельствуют
о том, что он страдает слоновой болезнью.
Эта болезнь характерна для Вест-
Индии". В воспоминаниях Дойла о студенческих
годах описана подобная картина, которую
он наблюдал при обследовании Бел-
лом одного пациента: „Господа, — говорил
Белл своим ученикам, — перед нами рыбак!
Это можно сразу заметить, если учесть, что
даже в столь жаркий день наш пациент носит
высокие сапоги ... Загар на его лице говорит
о том, что это сухопутный, прибрежный
моряк, а не моряк дальнего плавания,
открывающий новые земли. Загар этот явно
возник в одном климате, местный загар,
так сказать ... За щекой у него жевательный
табак, и он управляется с ним весьма уверенно.
Свод всех этих умозаключений позволяет
считать, что этот человек — рыбак.
Об этом свидетельствуют и рыбьи чешуйки.
Наконец, специфический запах позволяет
судить о его занятии с особенной определенностью".
Так из синтеза образов Дюпена, Леко-
ка, Белла и веры Дойла в гуманитарные,
точные и естественные науки возник образ
Шерлока Холмса. Пальцы Холмса были
постоянно в пятнах от ожогов кислотой.
Это говорило о том, что Шерлок Холмс был
химиком и натуралистом, определявшим
характер найденных им следов преступления
не только остротой своего интеллекта и
с помощью увеличительного стекла, но и
средствами химического анализа. Читатели,
встретившиеся впервые в 1887 году с
Шерлоком Холмсом и доктором Уотсоном
в повести Конан Дойла „Этюд в багровых
тонах", наверняка не поняли, что имеют
дело с литературным предвестником естественнонаучного
криминалистического
подхода к изучению следов, хотя автор в
первых же своих историях, как нигде более
подробно, описал своего героя. „Этюд в
багровых тонах" был безвкусно написанной
историей об убийстве одного мормона. Едва
ли это произведение достойно того, чтобы
войти в историю литературы. Но для истории
криминалистики оно имеет определенное
значение благодаря появлению Шерлока
Холмса. Не случайно в романе Конан Дойла
первая встреча доктора Уотсона и Шерлока
Холмса произошла в 1880 году в лаборатории
лондонской больницы. Доктор Уотсон,
тяжело больной врач, вернувшийся с афганского
фронта в Лондон, из соображений__экономии искал человека, которому он мог
бы сдать половину своей квартиры. Бывший
сослуживец по лондонской больнице
Стэмфорд познакомил его с Шерлоком
Холмсом, который подыскивал для себя
недорогое жилье. Приятель Уотсона считал
своим долгом заранее рассказать врачу о
странностях Шерлока Холмса. Он объяснил,
что Холмс — безупречный, но несколько
странный человек, который, например, бьет
трупы палками, чтобы установить, какие
следы оставляют подобные удары. Будучи
таким образом подготовленным, Уотсон
вместе со Стэмфордом пришел в лабораторию.
,,Перед нами было большое помещение,
— так Уотсон описывает первую встречу
с Холмсом, — заставленное склянками.
На широких низких столах теснились
штативы, реторты с реагентами и мерцающие
голубым пламенем горелки Бунзена. В
глубине помещения мы увидели склонившуюся
над столом фигуру молодого человека,
поглощенного каким-то экспериментом.
„Алло", — воскликнул человек, услышавший,
должно быть, наши шаги ... „Нашел!
Нашел! — радостно восклицал он,
спеша нам навстречу с ретортой в руке. — Я
обнаружил реактив, единственный, который
осаждается гемоглобином и ничем другим".
Обнаружение золотой древнегреческой монеты
не могло бы вызвать большего восторга
на его лице. „Доктор Уотсон — мистер
Шерлок Холмс", — представил нас друг
другу Стэмфорд. „Здравствуйте! — сказал
экспериментатор и пожал мне руку так
крепко, что я обезумел от сильной боли. —
Я вижу вы из Афганистана", — добавил он.
„Как вы догадались?" — спросил я удивленно.
„Ну, это пустяки, — сказал он, усмехнувшись,
— сейчас самое главное — гемоглобин.
Надеюсь, вы понимаете, как важно то,
что я обнаружил ..."
„Как химическая реакция — это, безусловно,
интересно, — ответил я, — в практике
же ..."
„Милый мой, — перебил он меня, — как
раз для практики это — величайшее открытие
за много лет. Вам не пришло в голову,
что благодаря ему можно будет успешнее
доказывать наличие кровяных пятен ...
Сколько уголовных дел связано с определением
этого момента. Человека обвиняют
в преступлении, может быть, лишь через
несколько месяцев после его совершения.
При обследовании одежды и белья человека
обнаруживают коричневые пятна. Что это за
пятна? Грязь, ржавчина, фрукты или кровь?
А теперь ... теперь у нас есть метод Шерлока
Холмса и все трудности устранены".
Так Конан Дойл впервые представил
своего героя миру. Холмса в то время интересовала
проблема, связанная со следами
крови. Но это был первый и последний случай,
когда Холмс выступал в роли химика,
исследовавшего только следы крови. Его
научные исследования выходили далеко за
рамки этой проблемы. Доктор Уотсон
убедился в этом сразу, как только его необычный
сосед поселился в квартире на Бей-
кер-стрит, 221-б. Холмс заявил ему: „Моя
деятельность несколько своеобразна
Видите ли, в Лондоне имеется множество
детективов, государственных и частных.
Но когда один из этих господ заходит в
тупик, тогда он обращается ко мне. И я
в большинстве случаев помогаю ему напасть
на правильный след ... Еще не было ни одного
человека, который бы, как я, объединил
в себе врожденный талант, эту интуицию в
отношении всего подозрительного с добросовестными
занятиями в области криминалистики".
С возрастающим интересом изучал Уотсон
своего товарища и записывал свои наблюдения
о его научных познаниях. Он считал
знания Холмса в химии„ всеобъемлющими".
Почти так же оценивал его познания
в геологии: „С первого взгляда он различает
различные виды почв и минералов. После
прогулок показывает мне свои забрызганные
брюки и по цвету и консистенции брызг
определяет, из какой они части Лондона".
Вскоре Уотсон убедился в странном способе
Холмса определять пройденный путь по
следам почвы на обуви и брюках. Однажды,
когда Уотсон вернулся с почтамта, Холмс
заявил ему: „Мои наблюдения свидетельствуют
о том, что вы ... были на почтамте
на Уигмор-стрит ... К подошве ваших ботинок
прилипло немного красной почвы.
Как раз у почтамта на Уигмор-стрит разрыта
мостовая и выкопана земля. В земле
имеются вкрапления красноватой глины,
какой, насколько мне известно, не встретишь
нигде в округе".
Затем Уотсон лично стал свидетелем
практической работы Холмса. В давно покинутом
доме Холмс, которого пригласили
беспомощные детективы Скотланд-Ярда,
увидел труп американца Дреббера из Кливленда.
На стене кровью было написано немецкое
слово „месть".
С восторгом Уотсон__сообщает о том, что делал Холмс: „Он
вынул из кармана рулетку и большую круглую
лупу и бесшумно заходил по комнате,
то и дело останавливаясь или опускаясь на
колени; один раз он даже лег на пол ... В
одном месте он осторожно собрал с пола
щепотку серой пыли и положил ее в конверт".
Окончив свое обследование, Холмс заявил:
„Убийцей был мужчина. Рост у него
чуть больше шести футов, он в расцвете лет.
По сравнению с ростом у него небольшие
ноги. На нем были тяжелые, широкие
ботинки с квадратными носами, и он курил
сигару „Тричинополи". Он приехал сюда со
своей жертвой в четырехколесном экипаже,
запряженном лошадью, у которой на правом
переднем копыте была новая подкова.
По всей вероятности у убийцы красное лицо
и очен£ длинные ногти на правой руке".
Объясняя свои выводы, он добавил: „Когда
я приехал, то прежде всего заметил следы
кэба у самой обочины дороги. Очевидны
были также следы подков лошади. Это была
не частная карета, а извозчик ... Обычно у
лондонских извозчиков колея значительно
уже, чем у частных карет ... В девяти случаях
из десяти по длине шага человека
удается определить его рост. Следы шагов
убийцы на улице еще лучше видны на глине,
чем на пыльном полу комнаты. Их легко
было измерить. К тому же мне представился
лишний случай проверить свои расчеты.
Когда человек пишет на стене, он инстинктивно
пишет на уровне своих глаз ... Обмакнутым
в кровь пальцем он написал слово
„месть" на стене. С помощью увеличительного
стекла я установил, что стена слегка
поцарапана, чего не случилось бы, конечно,
если ногти были бы коротко подстрижены
... Затем я собрал с пола немного просыпанного
пепла. Он был темным и слоистым
— такой пепел остается только от сигары
„Тричинополи". Ведь я специально изучал
пепел от разных сортов табака; если хотите
знать, я написал об этом целое исследование.
Могу похвастаться, что с первого
же взгляда определю вам по пеплу сорт
сигары или табака".
Когда Шерлок Холмс замолчал, доктор
Уотсон воскликнул: „Вы сделали великое
дело: благодаря вам раскрытие преступлений
находится на грани точной науки".
Фантазия Конан Дойла перешагнула
рамки реального, и он нарисовал образ
криминалиста-ученого, умеющего техническим,
химическим и биологическим способами
обрабатывать не только следы крови,
но и все прочие следы, обнаруженные на
месте преступления, и делать соответствующие
выводы относительно преступника
и процесса преступления. Насколько широк
был диапазон исследуемых следов, стало
ясно, когда появились следующие истории о
Шерлоке Холмсе: в 1890 году — повесть
„Знак четырех" и в 1891 — 1892 годах —
„Приключения Шерлока Холмса". Доктор
Уотсон, верный летописец, продолжал свое
повествование о мастере-детективе.
То., ЧТО ХОЛМС исследовал следы ног и
различных транспортных средств, давно перестало
быть чем-то особенным. Но появились
и новые моменты: например, волосы,
обнаруженные на месте одного преступления.
По обнаруженной шляпе предполагаемого
преступника Холмс установил:
хозяину шляпы около сорока лет, он сед,
его волосы были недавно подстрижены.
Холмс объяснил Уотсону, что почерпнул
эти сведения благодаря тщательному исследованию
подкладки шляпы. Через увеличительное
стекло были отчетливо видны
многие кончики волос, остриженные ножницами.
От внимания Холмса не ускользали
ни обрывки бумаги, ни обрезки ткани.
Он объяснял: „Это — бумага индийского
производства. На некоторое время
она была прикреплена к доске ..." Он интересовался
скоплениями прилипших частиц
растений и изменениями флоры. Доктор
Уотсон заметил: „Холмс снова лег на землю
... Довольно долго он лежал, поднимая
с земли листья и засохшие веточки, затем
собрал что-то в кучку и положил в конверт.
Он рассматривал с помощью лупы не только
землю, но и кору дерева ... Во мху он
нашел камень, который тоже подверг
тщательному изучению и приобщил к
другим находкам ..."
Когда в 1891—1892 годах был издан
сборник „Приключения Шерлока Холмса",
Артур Конан Дойл и его герой-детектив
прославились на весь мир. Однако Шерлок
Холмс не долго оставался таким, каким
он был в повестях „Этюд в багровых тонах"
и „Знак четырех", — существом, наделенным
личными качествами автора, его
интересами, идеями, фантазиями, трудом и
любовью. Так как повесть „Этюд в багровых
тонах" сначала не имела успеха, то Конан
Дойл принялся за большие исторические
романы и надеялся, что они принесут__ему славу и признание литератора. „Знак
четырех" он писал по заказу одного американского
издательства, а „Приключения
Шерлока Холмса" — по заказу лондонского
журнала „Стрэнд". Эта работа, как ему казалось,
была для него обузой, отвлекала
от более важного и значительного. Без
энтузиазма он писал 4-й том о гениальном
сыщике „Мемуары Шерлока Холмса", в
конце которого герой его умирает. И лишь
возмущение читателей вынудило его вос-
кресить мертвого героя и продолжить повествование
о делах Холмса. Но Шерлок
Холмс уже не был тем новатором криминалистической
работы, каким увидел его
читатель в декабре 1887 года. Научная сторона
рассказов стала примитивной, поверхностной,
потеряла всякую оригинальность.
Однако не изменилось мнение, что именно
Артур Конан Дойл предвосхитил идею о естественнонаучном
изучении следов, для
полиции казавшуюся мечтой.
Может показаться весьма символичным,
что в 1893 году, т. е. когда по воле
Конан Дойла надоевший ему герой погибает,
появляется далекая от литературной
фантазии книга, сделавшая идеи и методы
раннего Шерлока Холмса реальной действительностью.
Это была книга по криминалистике
с малопривлекательным названием
„Руководство для судебных следователей"
1. Автором ее был Ганс Гросс,
работавший следователем в Граце, в Австро-
Венгрии. Это был человек практики,
который в своей повседневной работе,
в поиске новых путей криминалистического
расследования не стоял в стороне
от естественных наук. Едва ли он слышал
о Конан Дойле и Шерлоке Холмсе. Скорее
всего, он самостоятельно пришел к подобным
идеям. Открываешь книгу Гросса и
находишь там, помимо подчеркнутой поддержки
автором антропометрического метода
Бертильона, помимо судебной медицины,
методов исследований ядов, огнестрельного
оружия и крови, целый ряд
глав, которых ранее нельзя было встретить
ни в одной специальной книге. Вот
названия некоторых глав: „Привлечение
специалиста по микроскопическому ис-
1 В 1897 году в России был издан перевод
второго дополненного издания этой книги под
названием "Руководство для судебных следователей,
чинов общей и жандармской полиции и
др.". — Прим. перев.
следованию", „Привлечение химика", „Привлечение
физика", „Привлечение специалистов
по минералогии, зоологии и ботанике".
А подзаголовки, например „Исследование
волос, пыли, грязи на обуви и пятен
на одежде", указывают на то, в каких случаях
и для чего Гросс считал необходимым
привлечение этих специалистов. Свою главу
о привлечении специалиста в области микроскопического
исследования Гросс начинает
словами: „Как ни совершенна сегодня
конструкция микроскопа, как ни велики
успехи науки, достигнутые с помощью этого
удивительного прибора, искусство специалиста
по микроскопическим исследованиям
очень редко используется следователем.
Исследование крови, установление
наличия пятен спермы и сравнение волос —
это почти все задачи, разрешение которых
сегодня поручается специалистам по микроскопическому
исследованию. Другие задачи
решаются ими в исключительных случаях,
несмотря на множество дел, в которых
микроскопические исследования могли бы
дать следователю важнейшие улики и внести
ясность в расследование некоторых нераскрытых
преступлений". Гросс полагает,
что это можно сказать и о химии, физике,
биологии и технике. Его книга призывала
криминалистику полнее, чем это имело
место до сих пор, использовать возможности
естествознания и техники: „Следователь
слишком редко использует помощь
химика, и расследование многих нераскрытых
дел могло бы закончиться успешно,
если бы пользовались его консультацией ...
Можно утверждать, что ботаник способен
оказать помощь как раз в самых трудных,
самых важных и самых интересных вопросах.
Грязь, прилипшая к обуви, и прочие
следы могут подчас рассказать о местонахождении
хозяина этих вещей больше, чем
можно установить путем длительного расследования".
В 1893 году вышло в свет первое издание
книги Гросса. Он не смел даже надеяться,
что когда-нибудь эта книга будет
переиздана. Но автор ошибся. Не прошло и
года, как вышло второе издание книги;
Спустя четыре года — третье, и еще через
шесть лет — четвертое. Для переиздания
подобной книги это очень малые сроки.
Может быть, это свидетельствовало о том,
что настало время для осуществления описанных
Артуром Конан Дойлом научно-__ему славу и признание литератора. „Знак
четырех" он писал по заказу одного американского
издательства, а „Приключения
Шерлока Холмса" — по заказу лондонского
журнала „Стрэнд". Эта работа, как ему казалось,
была для него обузой, отвлекала
от более важного и значительного. Без
энтузиазма он писал 4-й том о гениальном
сыщике „Мемуары Шерлока Холмса", в
конце которого герой его умирает. И лишь
возмущение читателей вынудило его вос-
кресить мертвого героя и продолжить повествование
о делах Холмса. Но Шерлок
Холмс уже не был тем новатором криминалистической
работы, каким увидел его
читатель в декабре 1887 года. Научная сторона
рассказов стала примитивной, поверхностной,
потеряла всякую оригинальность.
Однако не изменилось мнение, что именно
Артур Конан Дойл предвосхитил идею о естественнонаучном
изучении следов, для
полиции казавшуюся мечтой.
Может показаться весьма символичным,
что в 1893 году, т. е. когда по воле
Конан Дойла надоевший ему герой погибает,
появляется далекая от литературной
фантазии книга, сделавшая идеи и методы
раннего Шерлока Холмса реальной действительностью.
Это была книга по криминалистике
с малопривлекательным названием
„Руководство для судебных следователей"
1. Автором ее был Ганс Гросс,
работавший следователем в Граце, в Австро-
Венгрии. Это был человек практики,
который в своей повседневной работе,
в поиске новых путей криминалистического
расследования не стоял в стороне
от естественных наук. Едва ли он слышал
о Конан Дойле и Шерлоке Холмсе. Скорее
всего, он самостоятельно пришел к подобным
идеям. Открываешь книгу Гросса и
находишь там, помимо подчеркнутой поддержки
автором антропометрического метода
Бертильона, помимо судебной медицины,
методов исследований ядов, огнестрельного
оружия и крови, целый ряд
глав, которых ранее нельзя было встретить
ни в одной специальной книге. Вот
названия некоторых глав: „Привлечение
специалиста по микроскопическому ис-
1 В 1897 году в России был издан перевод
второго дополненного издания этой книги под
названием "Руководство для судебных следователей,
чинов общей и жандармской полиции и
др.". — Прим. перев.
следованию", „Привлечение химика", „Привлечение
физика", „Привлечение специалистов
по минералогии, зоологии и ботанике".
А подзаголовки, например „Исследование
волос, пыли, грязи на обуви и пятен
на одежде", указывают на то, в каких случаях
и для чего Гросс считал необходимым
привлечение этих специалистов. Свою главу
о привлечении специалиста в области микроскопического
исследования Гросс начинает
словами: „Как ни совершенна сегодня
конструкция микроскопа, как ни велики
успехи науки, достигнутые с помощью этого
удивительного прибора, искусство специалиста
по микроскопическим исследованиям
очень редко используется следователем.
Исследование крови, установление
наличия пятен спермы и сравнение волос —
это почти все задачи, разрешение которых
сегодня поручается специалистам по микроскопическому
исследованию. Другие задачи
решаются ими в исключительных случаях,
несмотря на множество дел, в которых
микроскопические исследования могли бы
дать следователю важнейшие улики и внести
ясность в расследование некоторых нераскрытых
преступлений". Гросс полагает,
что это можно сказать и о химии, физике,
биологии и технике. Его книга призывала
криминалистику полнее, чем это имело
место до сих пор, использовать возможности
естествознания и техники: „Следователь
слишком редко использует помощь
химика, и расследование многих нераскрытых
дел могло бы закончиться успешно,
если бы пользовались его консультацией ...
Можно утверждать, что ботаник способен
оказать помощь как раз в самых трудных,
самых важных и самых интересных вопросах.
Грязь, прилипшая к обуви, и прочие
следы могут подчас рассказать о местонахождении
хозяина этих вещей больше, чем
можно установить путем длительного расследования".
В 1893 году вышло в свет первое издание
книги Гросса. Он не смел даже надеяться,
что когда-нибудь эта книга будет
переиздана. Но автор ошибся. Не прошло и
года, как вышло второе издание книги;
Спустя четыре года — третье, и еще через
шесть лет — четвертое. Для переиздания
подобной книги это очень малые сроки.
Может быть, это свидетельствовало о том,
что настало время для осуществления описанных
Артуром Конан Дойлом научно-фантастических видений и трезвых мыслей
Ганса Гросса?
По-видимому, так оно и было. В
1908 году вышло в свет пятое издание „Руководства
для судебных следователей",
и в том же году в дни пасхального празднества
под деревней Фалькенштейн, в юго-
западной части Германии, произошло „преступление
века". Оно получило громкое
имя не из-за каких-нибудь особенных обстоятельств,
необычности или высокого положения
жертвы или убийцы, а из-за того,
что уликой послужила земля, прилипшая к
обуви преступника.
Извиняюсь, файл был в формате PDF, и текст был в две колонки.
@темы: Шерлоковедение
-
-
13.01.2010 в 10:58